Но Глеб Алексеевич, несколько лет жив поклонением своему идеалу, все же состоял из плоти, костей и крови, и чтобы чисто животная сторона человека, столько лет побеждаемая им, не воспрянула тотчас же, как только предмет его духовного поклонения исчез, перестав властвовать в его сердце, поборола
плотские страсти.
Неточные совпадения
Из
страстей самая сильная и злая и упорная — половая,
плотская любовь, и потому если уничтожатся
страсти и последняя, самая сильная из них,
плотская любовь, то пророчество исполнится, люди соединятся воедино, цель человечества будет достигнута, и ему незачем будет жить.
Грозный дог моего детства — Мышатый! Ты один, у тебя нет церквей, тебе не служат вкупе. Твоим именем не освящают ни
плотского, ни корыстного союза. Твое изображение не висит в залах суда, где равнодушие судит
страсть, сытость — голод, здоровье — болезнь: все то же равнодушие — все виды
страсти, все та же сытость — все виды голода, все то же здоровье — все виды болезни, все то же благополучие — все виды беды.
Он уже не скрывал от себя правды. Любви в нем не было, даже просто жалости, как ему еще вчера сказала Серафима на террасе… Не хотел он и жалеть… Вся его
страсть казалась ему чем-то грубо-плотским.
— Старики наши сказали бы: «Это вас лукавый испытывает». А я скажу: доброе дело выше всяких
страстей и обольщений. В Симе больше влечения к вам… какого?
Плотского или душевного? Что ж за беда! Сделайте из нее другого человека… Вы это можете.
Что возвратит ей любовника? Какое приворотное зелье? Тумана
страсти ни на один миг не прорвало сознание, что в нем, в ее Васе, происходит брожение души, и надо его привлекать не одними
плотскими чарами.
Ею до сих пор он был чрезвичайно доволен. Он чувствовал, что она была вся в его руках, что она на самом деле отдалась ему беззаветно и бесповоротно, что она полюбила его со всею
страстью молодого, нетронутого организма. Он глубоко верил только в такое
плотское чувство и оно служило, по его мнению, верным залогом, что она не будет в будущем перечить его планам и не выдаст, если попадется.
Вот соображение, которое останавливало графа Иосифа Яновича Свянторжецкого. Да иначе и быть не могло. Любви не было вообще, вероятно, в сердце этого человека; к княжне Людмиле Васильевне он питал одну
страсть,
плотскую, животную и тем сильнейшую. Он должен был взять ее, взять во что бы то ни стало, препятствия только разжигали это желание, доводя его до исступления.
Роковая
страсть, которая в течение длительного времени преследовала его, исчезла. Объятия холодеющего трупа «самозванки-княжны» окончательно убили в нем всякие
плотские желания, и его ум, освободившийся от гнета
страсти, стал ясно сознавать все им совершенное. Он почувствовал сам к себе страшное чувство — чувство презрения.
Менее года длилось семейное счастье Марьи Валерьяновны с Евгением Николаевичем Зыбиным, если можно назвать счастьем непрерывно продолжавшийся около года угар чисто животной
страсти со стороны ее мужа, на которую она отвечала такою же
страстью, но источником последней была далеко не одна
плотская сторона молодой женщины: она привязалась к нему искренно и беззаветно, не только телом, но и душою.
В силу этого-то граф плотоядными глазами стал поглядывать на Екатерину Петровну Бахметьеву, но достижение цели в этом случае было сопряжено с риском светского скандала, чего граф боялся, как огня, а там, а Грузине, жила красавица Настасья, полная здоровья и
страсти и он, граф, променял ее на эту, сравнительно тщедушную женшину с почти восковым, прозрачным цветом лица, «святыми», как стал насмешливо называть Алексей Андреевич, глазами, далеко не сулящими утолить жажду
плотских наслаждений — таковой вскоре после свадьбы сделалась Наталья Федоровна.
Не ему, загрязненному безумной
страстью, очиститься и одухотвориться; болото греха, как он называл
плотскую любовь к женщине, в которую попал он, затягивало его все более и более, и он чувствовал, что не имеет силы выкарабкаться из него.